оздание Кабардинской линии явилось причиной вооруженных выступлений кабардинцев в 1822 и 1825 годах. В ходе военных операций под руководством Ермолова отряды кабардинцев, совершавшие нападения на линию были разгромлены. Покорение Кабарды позволило изменить направление того участка Военно-Грузинской дороги, который соединял станицу Екатериноградскую с Владикавказом: первоначально она шла от Екатериноградской на восток, к Моздоку, а по предложению Ермолова был проложен новый маршрут на юг, по левому берегу Терека, через кабардинские земли.

В целях охраны Военно-Грузинской дороги и Кабардинской линии в 1837 году было решено основать несколько новых станиц и военных поселений. Обстановка на Кавказе в конце 1830-х годов не способствовала быстрому претворению в жизнь планов по развертыванию системы военных поселений. В условиях войны горцы осуществляли набеги на поселения, разоряли их, уводили скот, убивали людей. Поэтому было принято решение в первую очередь создавать военные поселения при штаб-квартирах полков и батальонов.

По Положению о военных поселениях на Кавказе 1837 г. цели их в этом регионе определялись следующим образом: «...дав заслуженным воинам оседлость и умножив ими русское народонаселение в землях горских народов, оградить безопасность наших границ и путей сообщения от враждебных набегов, поспешествовать в том краю земледелию, торговле и промышленности, и посредством взаимных нужд и взаимных польз положить наконец прочное основание к сближению с племенами, до сего нам чуждыми».

Военными поселянами на Кавказе назначались солдаты, прослужившие от 15 до 20 лет, «беспорочного» поведения и женатые, имевшие «способности к хозяйственным и земледельческим работам». Тем из старослужащих солдат, кто владел какими-либо «мастерствами», т. е. знал какое-то ремесло, разрешалось поселяться при штаб-квартирах в городах. Главная обязанность военных поселян заключалась в охране поселений от набегов горцев. Они также должны были добросовестно заниматься сельским хозяйством, развивая его основные отрасли — земледелие и скотоводство, а также ремеслами и промыслами.

Первыми военными поселянами при штаб-квартире в крепости Нальчик 4 января 1839 г. стали "нижние чины" Кабардинского егерского полка, а также те, "кои сами пожелали" вступить в это сословие. Всего в списках значится 31, а вместе с членами семей - 82 человека. Они были уроженцами самых разных губерний - Пензенской, Тамбовской, Воронежской, Саратовской, Полтавской, области войска Донского и т.д. В «Ведомости о численном состоянии народонаселения в Нальчикском военном поселении» отмечено, что в мае 1840 г. проживало 153 человека, а именно: поселян-хозяев, зачисленных из войск, принятых из отставки и по другим случаям – 49 человек, членов их семей – 104 человека. В следующем году согласно «Отчету о военных поселениях на Кавказе» в Нальчикском военном поселении проживало 48 военных поселян-хозяев и 168 человек - членов их семей. В 1849 году там уже числилось 57 хозяйств, в которых проживало 147 человек, за поселением было закреплено 2 940 десятин земли.

С появлением первых поселенцев, Нальчик - типичная военная крепость, ничем не отличавшаяся по своей планировке от других укрепленных пунктов, стала несколько расширяться. Военные поселяне были размещены за Екатериноградскими воротами, ниже крепости, вдоль берега реки Нальчик. Поселяне строили дома и обзаводились хозяйством. Территория форштадта, обнесенная деревянной стеной, рвом и земляным валом, составляла как бы первую оборонительную линию.

При водворении каждый поселянин получал пару волов, корову и 6 овец; земледельческие орудия (плуг, борону, пару кос и т.д.), а также семена и домашнюю утварь. Стоимость всего этого достигала 320, а в поселениях при штаб-квартирах – 160 рублей. В течение полутора лет, которые отводились для налаживания хозяйства, поселяне и их семьи получали продовольствие от казны. Земли для поселения отводились из казенного фонда, а при их недостатке приобретались у частных владельцев. Земельный надел на каждую душу мужского пола составлял на Кавказской линии 20 десятин. В поселениях при штаб-квартирах земля поселянам отводилась в основном только под огороды. Дома для поселян отстраивались «по примеру жилищ туземцев как более свойственных климату, приспособляя к ним удобство русских изб и малороссийских мазанок». Дома военные поселяне возводили сами, причем в предельно сжатые сроки – с апреля по сентябрь. Перспектива зимовки во временных строениях диктовала такой срок. На постройку дома отпускались казенные материалы и инструменты стоимостью до 120 рублей ассигнациями.

Военные поселения при постоянных штаб-квартирах находились в подчинении командиров тех полков и батальонов, «коим штабы принадлежат». В 1843 году по приказу начальника Центра Кавказской линии князя Голицына при крепости Нальчик из поселенцев была создана Нальчикская инвалидная команда. Для непосредственного надзора в поселения назначались смотрители из обер-офицеров. Управление в самом поселении было построена на принципах сельского управления государственной деревни: староста и два его помощника, избираемые поселянами и утверждаемые начальством, составляли сельский приказ. Общее местное управление осуществлял командир Отдельного Кавказского корпуса через специально созданное отделение по военным поселениям при Дежурстве штаба Отдельного Кавказского корпуса.

В Положении определялись права и обязанности поселян. Военные поселяне освобождались от платежа податей и по истечении первых пяти лет после водворения выполняли ряд земских повинностей: ремонт дорог, конвоирование арестантов, содержание воинского постоя; после десяти лет – содержание почт, обеспечение подводами проходящие войска, а также содержание сельских больниц и школ. Как и государственные крестьяне они имели право «приобретать законным образом всякую собственность… и покупать землю у соседственных жителей… без платежа установленных для других сословий в казну денег, производить на месте торговлю как собственными своими произведениями, так и приобретаемыми от соседственных жителей… устраивать на месте фабрики и заводы…» Однако, несмотря на все это велик был и административный контроль над жизнью военных поселян. Селения обносились рвом, имели сторожевые вышки, днем на них находились часовые, а ночью выставлялся караул у ворот селения. Если вблизи него имелись удобные места для прохода горцев, то там выставлялись пикеты, а в ночное время – секреты. Вблизи караулов располагался резерв от 10 до 20 человек. Поселяне должны были иметь специальную одежду «по примеру казаков Кавказского линейного войска». На полевые и другие работы поселяне могли ходить только группами и при оружии.

Сыновья военных поселян, рожденные до поступления последних на службу, не считались военными кантонистами и с двадцатилетнего возраста причислялись к категории военных поселян, а уже их дети считались военными кантонистами. Дети, рожденные во время службы, оставались в семьях до 20 лет, а затем, за исключением одного сына, поступали на службу, где должны были прослужить 15 лет. Детям военных поселян разрешалось вступать в брак по достижении восемнадцатилетнего возраста и не только с русскими, но и с «дочерьми тамошних жителей, если примут они григорианскую веру». 2 декабря 1848 года в соответствии с приказом помощника начальника Главного штаба генерал-майора Гогеля в Нальчикское военном поселении была учреждена кантонистская школа при Кубанском егерском полку. Целями создания таких школ были «овладение солдатскими детьми необходимыми для прохождения службы в войсках и в хозяйственном быту знаниями, а также предупреждения безнравственности и праздной жизни молодых людей». Ответственным за комплектование школы были смотритель Нальчикского военного поселения и командир полка, стоявшего при крепости. Кантонисты обучались в школе чтению, чистописанию, основам арифметики, катехизису и военному делу. Малоспособные в овладении грамотой дети обучались какому-либо ремеслу. Уроки вел учитель (чаще всего унтер-офицер), которому выплачивалось жалование из поселянской общественной суммы. Преподавание закона Божьего возлагалось на священника поселянской церкви. Ежегодно военные воспитанники сдавали экзамены. Знания оценивались в баллах, максимальная оценка знаний составляла 80 баллов. Учебный год длился 9,5 месяцев, а в период с 1 июля по 15 сентября кантонистов отпускали на каникулы. Военные поселенцы, находившиеся полностью на военном режиме, фактически начиная с 7 лет, с момента зачисления в кантонисты, составляли своеобразный резерв войсковых частей и соединений.

Военные поселяне очень трудно приспосабливались к новым условиям жизни. Сказывалась оторванность от родины, длительное привыкание к местным климатическим и географическим условиям. Хозяйство практически приходилось заводить заново. Во многих поселениях чувствовался недостаток пахотной земли, хотя рабочим скотом они были обеспечены хорошо. Для того чтобы закупать недостающее продовольствие поселяне занимались различными ремеслами, извозом, торговлей. Поселяне, жившие вблизи городов, удачно сбывали огородные культуры. Однако во многих занятиях поселяне были ограничены административным контролем командования, которое не всегда учитывало местные условия.

Основными занятиями жителей нальчикского военного поселения были земледелие и скотоводство. Каждой семье отводились земельные участки под покосы, огороды и пастбища. Выращивали в основном зерновые культуры (рожь, пшеницу, просо, ячмень, гречиху, овес), а также горох, коноплю, лен, разводили крупный и мелкий скот. В 1843 году поселяне в общей сложности имели: 218 волов, 24 лошади, 65 быков, 120 коров, 117 телят, 6 жеребят, 30 овец, 5 коз и 250 свиней. Крупный рогатый скот принадлежал к местной, «кабардинской» породы, так как другие породы (черноморская, ногайская) не могли приспособиться к климатическим условиям Кабарды. На собственных дворах многие поселяне занимались садоводством.

Однако уже к середине 1840-х годов стало ясно, что попытка расширить и укрепить сеть военных поселений на Кавказе не увенчалась успехом. Это лишний раз доказывает рапорт из Департамента военных поселений 1844 года: «военные поселения, состоящие при штаб-квартирах войск… решительно не принося никакой пользы, лишь стесняют их в поземельном довольствии, сами же нижние чины, при полковых штабах водворяемые, крайне затрудняются в способах содержания своих семейств. Столь же бесполезно учреждение военных поселений среди занятых нами областей, ибо по ограниченности свободных земель, они не могут получить большого развития и доставить какие-либо в военном отношении выгоды»

Нестабильность политической ситуации на Кавказе, неосвоенность региона, длительная адаптация военных поселян к новым условиям в плане хозяйственного обустройства — эти и некоторые другие причины не позволили добиться должных положительных результатов при развитии здесь военно-поселенной организации. Однако военные поселения в определенной степени активизировали освоение и колонизацию кавказского края.

В 1850-х годах ликвидация военных поселений происходила по всему Кавказу. Все поселения, находившиеся на Кавказской линии (Ларское, Нальчикское, Железноводское и Грозненское) были присоединены к Кавказскому линейному казачьему войску. В марте 1850 года смотритель Нальчикского поселения штабс-капитан Простоквашин получил приказ командира Кубанского егерского полка, в котором говорилось следующее: «На основании предписания начальника Главного штаба войск на Кавказе Нальчикское военное поселение, находящееся в ведении командира Кубанского егерского полка, Главнокомандующий отдельным Кавказским корпусом приказать изволил: впредь до переселения оного в казачьи станицы передать в управление начальника Центра Кавказской линии князя Эристова. А посему приказываю Нальчикское военное поселение со всем имуществом передать Нальчикской инвалидной команде».

Однако вопрос с переселением затянулся. Переселив несколько хозяйств в Баксан и на землю, находящуюся в нынешнем Майском районе, где нальчикскими переселенцами была основана Ново-Ивановка, начальство отказалось от этого мероприятия и, предполагаемое полное расформирование нальчикского поселения не состоялось. За время, прошедшее с момента основания, число жителей в Нальчикском военном поселении значительно увеличилось. В конце 1845 года оно составляло 248, а в конце 1850 г. – 270 человек.

1       2     3